Фотографии и стихи

Не умею рисовать я кистью,

Но попробую живописать

Богом данной мыслью.

(Е.Ефременко)

С жительницей поселка Яйлю Екатериной Николаевной Ефременко я начал сотрудничать в 2001 году. Мне очень нравилось стихотворное творчество Екатерины Николаевны, и я предложил ей написать стихи к своим фотографиям. В этом же году наше совместное творчество было отмечено Новосибирским журналом «Фото.Сибирский успех».Потом Екатерина Николаевна написала стихотворение «архар и человек», в котором рассказала о не простой жизни алтайских горных баранов Аргали.

Стихотворение как бы расширяет границы восприятия реальности, привнося новые смысловые значения (иногда неожиданные). Фотографии получают своеобразную лирическую настроенность. Кто бы мог подумать, что необычная история папоротника предельно лаконично и глубоко отразится в восьми строках, а «Зеленую реку» Чулышман можно связать с … укреплением рубля. Поэзия и фотография сливаются в одно цельное произведение.Александр Лотов
Ветераны войны

Редеют ряды ветеранов.

Болят под медалями раны.

Но, если застонет наша земля,

С нами – Алеша, Добрыня, Илья.

Каменная стража

Искусно ветер жгучий создает

из камня великаны.

И стража грозная встает

в долине Чулышмана.

Они безмолвны, неподвижны,

но это – кажется, на вид.

И много сказочных преданий

Алтай о них хранит.

Подробнее...

Телецкие акварели

Ирина Волкова

Кокши

Я тебя прошу, расскажи
Ты мне про свои миражи,
Будущих дорог виражи,
Островок у мыса Ажи.

Горных серебрящихся рек
Мы не позабудем вовек
Утром свежевыпавший снег –
Это всё тебе, человек!

На тропе замедлив шаги,
Ты услышишь звуки тайги.
Волны вдоль Телецкой дуги
Нагоняют шорох шуги.

Будет дуть верховка с утра,
Оживляя угли костра,
Золотится кедра кора,
Нам с тобой в дорогу пора.

На снегу зимой напиши,
Где берёт начало Кокши.
Ты в душе костёр не туши,
Вновь с друзьями в горы спеши!..

Верховка

Молодой ветер внезапно проснулся перед рассветом в затерянной на краю мира котловине таинственного озера Джулукуль. Он неуверенно потянулся, расправляя онемевшие плечи. Не дожидаясь восхода солнца, рванулся в знакомом направлении. Туда, по долине полноводной реки Чулышман, окружённой с обеих сторон высокими горными хребтами. Пролетая по Чулышманской трубе, он крепчал и набирал силу с каждым километром. Весело и задорно растрепав перья у танцующих журавлей и закрутив гривы и хвосты молодых кобылиц, пасущихся напротив Аккурума, поиграл струями водопадов, вырвав серебряные брызги и раскидав их по скальным стенкам. Подхватил и понёс потоки пряного воздуха Чебдара, пропитанного запахами алтайских трав.
С разбойничьим свистом и воем ворвался он на Кырсай, раздув паруса палаток и разбудив отдыхающих туристов. Схватил горстку сухого песка да лёгкие щепки плавника и забросил их в озеро. Радостно и властно набросился на его водную гладь, и побежали, вспениваясь по его воле, торопливые барашки волн. А он, сильный и смелый, гнал их к северу, мимо устья Чили и Аданыша, мимо Яйлинских террас, огибая островок у мыса Ажи. Волны играли с ним в весёлые игры и тоже набирали силу.
Че-люшшш, – подкатывалась к берегу и отступала одна. Кок-шшши, – вторила следующая. Са-мышшш, – пропела третья с причудливым гребнем и пробежала по берегу дальше всех.
А ветер всё дул и дул, коверкая водную гладь, шумя в кронах прибрежных кедров и сосен. К десяти часам утра он долетел до Артыбаша, посёлка, расположенного в северной части озера. Захлопали на ветру белоснежные простыни, как стая гусей перед дальним перелётом. Закачали ветвями-лапами артыбашские пихты. Люди откликнулись на зов ветра.
– Опять день зря потеряем, – разочарованно предполагали, прислушиваясь к его шуму, туристы.
– Теперь будет погода! Крепкая дует верховка, – говорили местные жители.
А он, наигравшись волнами озера, поднял рябь на реке Бие, разгоняя пенные бурунчики всё дальше на север.

Подробнее...

Растрепанное перышко

Каждое лето на водопад Корбу, что находится на Телецком озере, устремляются сотни и тысячи туристов. Они едут на лодках и катерах, чтобы полюбоваться этим чудом природы. Жители заповедного поселка Яйлю продают туристам вкусные чебуреки и греют ароматный таежный чай.

В этот день утро на Корбу начиналось размеренно. Женщины в киосках, в ожидании туристов, монотонно работали скалками. Они раскатывали тесто и жарили чебуреки в раскаленном масле. В одном из киосков мужчина разложил на чашку кедровые шишки прошлого урожая.

Пара веселых поползней, пролетая мимо, заинтересовалась кедровыми шишками. Этот год был неурожайным на орех, и кедры стояли без шишек. Поползням так хотелось попробовать вкусные кедровые орешки. Один из них, что посмелее, с растрепанным перышком, сел на шишку и начал ее клевать.

Подробнее...

По дороге домой

 Илья Николаевич Кочергин родился в 1970 году в Москве. В 2003 г. окончил Литературный институт им. Горького. Работал в Баргузинском, а затем в течение трёх лет лесником в Алтайском государственном заповеднике. Сейчас живёт в Москве. Печатается в России и за рубежом.

Три алтайки сидят на скамейке в Юркиной кухне и смотрят, как я пью чай. Это соседки, которые пришли поболтать с Чечек. А Чечек ставит на плиту сковородку с лапшой, прикрывает поддувало у печки и объясняет мне:
— Сашка уехал, к вам туда уехал уже неделю как. Рыбачить. Пацанов всех своих взял, Катьку взял, и они поехали. Он на своем “трумэне” поехал, наверное, оставил его у Иваныча в Ташту-Бажи, а дальше на лошадях.
— А Паспак на своем мотоцикле не сможет меня довезти?
— Паспак в городе. Паспак в город уехал. Сейчас вот подожди, — Юрка придет, может, он отвезет тебя. Пока ешь вот, чай пей. А то одиннадцать часов на автобусе — легко ли.
— Автобус — тяжело, — пожилая алтайка качает головой.
И я ем под сосредоточенными взглядами женщин.
Еще ни разу так не приезжал, чтобы Сашка был дома и чтобы машина при этом у него была на ходу. Всегда так — или он свой “трумэн” раскрутил до винтика и чинит, или куда-то уже его унесло, легкого человека.
Чечек что-то говорит своим соседкам по-алтайски, они смеются.
— Серега, в Актале тебе не скучно жить? Я говорю, — такой молодой, как без бабы может один жить? Сашка рассказывал, как ты там себе хлеб пекешь, а сам весь белый от муки. Так смешно! Везде, говорит, муку насыпал, по всей кухне, и сам белый. Я не могу представить, как ты хлеб пекешь. — Чечек весело смеется.
— Один — тяжело. Совсем тяжело. — Пожилая соседка опять качает головой, на которую намотано несколько платков.
— Надо тебя сватать. Вот за ее дочку и будем сватать, — Чечек кивает на соседку, потом смотрит в окно. — Вон Юрка приехал, даже трезвый.
Юрка всегда сумрачный. Они как раз подходят друг другу с Чечек — одна трещит без умолку, другой все время думает что-то про себя.
Он пожимает мне руку:
— Здорово, здорово, — садится, не раздеваясь, к столу и закидывает ногу на ногу. — Рассказывай, как там, в Москве.
Улыбается. Я рассказываю.

Подробнее...